- Отец, научи меня летать…

- Сегодня ты полетишь, сын, я клянусь - полетишь. Лишь помни – разум здесь не друг.
Разум – обитель сомнений, открывающая пред тобой и небом пропасть критики и непонимания. Не слушай его там, в небе.

Они вышли из дома, стоявшего на скалистом берегу бескрайнего моря, - берегу, который заканчивался обрывом. Из поколения в поколение на этом обрыве совершался ритуал становления молодых экзархов, обретавших свободу Вселенной.

- Не бойся, сын, просто забудь о мире, оболочка лишь видимость, суть – есть смысл. Смысл в том, что лишь ты можешь Все, и лишь потом оболочка. Неважно чем ты выглядишь, лишь суть определяет бытие. Ну, сын, вперед.

И он ринулся вперед с распахнутыми навстречу пропасти глазами, набирая скорость он летел стрелой дабы восстать из плоти, обретя суть Экзарха. Уже нет почвы под ногами – он летит вниз тяжелым камнем реальной плоти. Но лишь миг, и происходит невообразимая метаморфоза: черты тела размываются, теряя бренный контур, разрывая обруч общих ярлыков; Сознание парит в Бытие, не замечая пропасти - пустой, а потому бессмысленной.

- Я соткан из нитей Вселенной, я Все и Ничто, мне 3 года, но я знаю таинства Мира. Мое сознание творит материю, никак не наоборот. Я есть Созидатель, властный менять миры материи и сути. Мне нет числа, я меня множество. Я прозрачен, ибо отныне не властны надо мною силы плоти, сковывавшие меня все это Время, крест прибыл на свое место – время счастья.

- Не спеши…

- Что - ты?

- Я есть – ты, а ты есть – я. Тебе не уйти от сознания того, что лишь реальность есть суть и мысль есть правда. Разберешься, кто есть что?

- Молчи! Не верю… Ты всего лишь…

В это время Отец смотрел в небо, на парящего сына, скинувшего оболочку. Но в какой-то момент черты стали проясняться, казалось образ боролся со Свободой, вдавливая саму Суть обратно в прах сущего. О, Вселенная, это была яростная битва: проносились пред глазами Отца и стада диких животных, и шелест трав в лесу во время весеннего дождя, и дыхание смерти, охватывавшей все живущее, и детский плач, и тепло летнего солнца, и взрыв кометы, – все, что могло быть Реально. Все чаще и чаще мелькали образы материй, и тут губительно изогнулась пропасть, вытягивая ужасную воронку к полу воссоздавшемуся существу, последними словами которого был крик, сотрясший, увы, только материю: «Отееец !». Воронка забрала его.

Отец стоял недвижно, излучая всей своей сутью горе Вселенной.

«Почему, ну почему и этот отправился в Ад ? Почему и он стал Икаром ? Когда они поймут ? За что я так одинок ?

А в это время на Земле, родилось еще одно дитя – дитя праха сути, властное лишь над материей…